Наташа Юдина. Вещие вещи

ЖИВОПИСНЫЕ ФИЛЬТРЫ НАТАШИ ЮДИНОЙ

Чувственные ощущения и впечатления, воспринимаемые нами из окружающей среды, остаются в сознании в «не затертом», первозданном виде очень недолго. Сенсорная память недолговечна, она сродни flash-карте фотоаппарата, где образы скапливаются в хаотичном беспорядкена короткое время, чтобы потом, пройдя через разнообразные фильтры отбора, сохраниться в нашей памяти универсальным «файлом-воспоминанием», отформатированным медиасредой. Но прежде, чем изображение затеряется среди миллионов других в Instagram, оно проходит через фотофильтр, приобретая опознаваемый для остальных пользователей сети фотоформат. Комментарий-описание под картинкой и «лайк» завершает процесс перехода личных воспоминаний в публичное пространство.

Художница Наташа Юдина предлагает вернуть воспоминания в сферу приватного и, отказываясь от тиражирования памятных жизненных ситуаций, выставляет для прошлого свой фильтр - живописный. Для этой цели Наташа Юдина выбирает форму живописного дневника. Однако посвящен этот дневник не перипетиям жизненных ситуаций его автора. Художница пишет в нем истории самых разных вещей, несущих в себе «присутствие времени и человека». Хронологическое несовпадение «автора» и «героя» этих историй - пусть и предельно минимальное, позволяет художнице обозначить необходимую дистанцию.

Этот ежедневный самоотчет художницы происходит в небольшой квартире, которая расположена в стандартной пятиэтажке в Томске, где она живет и работает. Как и в обычном дневнике, серии живописи «Вещие вещи», «18+. Постельные сцены» и другие отражают непосредственные события, отобранные художницей в качестве достопамятного жизненного материала:

«Я сибирячка и видела море только один раз - прозрачная морская вода и мой синий шелковый комбинезон, который я носила тем летом, слились для меня в живописную марину»;

«Мое замкнутое домашнее окружение - это и есть мои сюжеты. Глядя на неубранную постель, я мечтаю о природе и получается зимний пейзаж, - такой оптический самообман»;

«Если я пишу кольцо, то вспоминаю истории, связанные с ним, для меня мои вещи - вещие».

Неубранная постель, смятая одежда, детская игрушка или сигаретный окурок, - все знакомые художнице предметы, помещаются в новый событийный контекст, оставляя «тактильность» и «материальность» за границами настоящего. Предметы превращаются в знак воспоминаний и художница устанавливает свои правила прочтенияэтих памятных знаков, предлагая зрителям обратиться к собственному опыту оптических «находок» и «ошибок».

Это - возможность самообмана, на который мы соглашаемся добровольно. Точно так же, когда интуитивно возникает потребность в приватности, - мы обращаемся к дневнику. И чем большей становится дистанция, разделяющая создание живописного дневника от его просмотра зрителями, тем меньше мешает взгляду живописный фильтр, выставленный художницей. Может дело в эфемерности жанра? Дневники существуют на «полях жизненного пространства» - все, что передоверяется дневникам, легко замещается новыми жизненными впечатлениями. И, со временем, утратив актуальность, они остаются просто знаками памяти, фиксирующими ускользающие реалии, и существуют уже вне времени.

АННА РОМАНОВА,
ИСКУССТВОВЕД